Своей жизнью она была обязана псу. Его имя было Олло, и он умер несколько лет назад, положив косматую голову ей на колени. Просто спокойно вздохнул и тихо, счастливо заснул, оставляя ее плакать, зарывшись лицом в его теплый бок.
Селин и сейчас помнила запах его сухой, мягкой шерсти… дающий ей удивительное ощущение покоя и защищенности. При этом, все что было с ней до того, как она попала в замок князя Мироша, милосердная память напрочь выбелила из ее памяти.
Она знала только, что всем в своей жизни обязана собаке, проявившей удивительную преданность. Князь Мирош хотел забрать Олло в свои покои, но пес упрямо стремился к Селин, и правитель Северных земель, по-настоящему тронутый и восхищенный этим существом, позволил ему это.
О псе заботились, как заботились о лучших воинах князя, изломанных в битвах. Он прожил счастливую и достойную жизнь. И его искренне любили, баловали и почитали все в этом замке. Северяне вообще всегда любили собак, а этого — особенно….
Совсем по другому жизнь в замке сложилась для Селин.
Да, она была дочерью одного из погибших защитников замка, на территории Северных Земель. Но таких детей, оставшихся сиротами на разграбленной войной земле, было в то время тысячи и тысячи. И совсем не каждого брали в замок к самому князю Мирошу. Вернее, и не брали-то туда никого…
Олло здесь ценили за проявленное мужество. К Селин же относились просто, как к подкидышу, к минутной прихоти Северного князя, о которой он тут же позабыл.
Если бы не Шиира — кухарка, безраздельно правящая в царстве казанов, пара и восхитительных ароматов кухни, Селин, выжившая в разграбленном замке, тихо погибла бы в сытом, теплом и изобильном чертоге князя Мироша. Селин отдали в переходы замка, которые занимали слуги. Но никто не собирался ей здесь заниматься. Ее и кормили то через раз — не со зла, просто потому, что все были заняты своими делами, которых для каждого из слуг в замке и так было предостаточно.
Шиира, потерявшая в тот год внучку такого же возраста, пригрела возле себя рыжую, никому не нужную малышку. Подкармливала, заботилась понемногу, учила помогать на кухне. Дел то у нее самой и так было с утра до ночи…. А потом и привязалась к Селин, прикипела к ней сердцем….
Селин до сих пор помнила волшебные шоколадные пироги Шииры.
Воздушное ароматное тесто, с густой, умопомрачительно пахнущей шапкой шоколада, а сверху орехи и ягоды…. Шиира всегда пекла их по особому рецепту, для маленького Ярсона, крошки-княжича. Сладкоежкой он был невероятным.
Селин доставались лишь крошки, — но можно было потом вылизать миску из-под шоколадного крема.
Увидев, с какой жадностью Селин следит за тем, как он уминает пирог, Ярсон перестав жевать, несколько секунд разглядывая ее… растрепанную рыжую девчонку, забившуюся за мешки с картошкой, а потом отломил хороший кусок и протянул ей. Не из дружеских чувств, скорее из жалости, как к покалеченному зверьку.
— Возьми, это вкусно….. Ешь, я тебя не обижу.
Селин было все равно из каких соображений он оказался так добр. Она просто принимала это, как нежданный и редкий дар. Каждый раз заходя на кухню, Ярсон стал делиться с ней своим лакомством, и она была вполне счастлива. А ему — просто есть за компанию с ней было и вкуснее и интереснее. К шести годам он немного окреп, но все равно еще часто болел и выглядел гораздо младше и ниже своих лет. Постепенно они начали болтать о разной всячине, и сами не заметили, как подружились.
Они были ровесниками, но выглядели очень забавно — Селин, похожая на лисенка-замухрышку, и Ярсон, крошка-княжич с шелковыми волосами, который едва доставал ей до плеча. Рысьи глаза оборотня казались огромными на худеньком бледном лице.
Недавно отец пообещал ему, что скоро опояшет его первым поясом с воинским мечом, специально выкованным для такого ритуала, и Ярсон изо всех сил старался быстрее расти и выглядеть по-воински. Выходило не очень успешно, но он знал, что однажды станет одним из лучших воинов Северных земель, и ради этого готов был тренироваться с утра до ночи.
С появлением Шииры и Ярсона жизнь в замке правителя Северных земель стала для Селин вполне счастливой….
Если бы не Фрой, один из бастардов князя, выбравший ее для себя в игрушку для травли.
Имя матери Фроя князь Мирош уже и не вспомнил бы, она была одной из множества наложниц, побывавших в его постели еще до появления в его жизни Желанны. Сладких и недалеких, похожих одна на другую, как сахарные куклы. Но родившегося у нее ребенка он оставил в замке, о мальчике заботились и в положенный срок начали обучать воинским искусствам.
Бастард был задирой от рождения, не очень умным, но отличался особой, совсем не детской жестокостью, которая отвращала от него даже видавших многое наставников. Сил же в нем было, как в бодливом бычке.
Селин попалась ему под руку случайно, но почувствовав ее явный страх и свою безнаказанность, Фрой быстро выбрал ее в любимую потеху для себя и своих дружков. Они затаскивали ее в дальнюю прачечную, где стиралась одежда слуг, в утреннее время там почти никого не было. И потешались над ней, как хотели. Селин ходила в синяках и кровоподтеках, молясь, чтобы Богини Тишины упрятали Фроя под самый толстый лед….
Олло никогда не дал бы ее в обиду, но верного пса все чаще стал брать к себе князь Мирош — то на охоту, то на прогулку в лес, то просто в свои покои — побаловать любимца вкусной едой из своих рук. Шиира помочь ей ничем не могла — против Фроя она и слова не могла сказать. А скажи — он принялся бы изводить и ее. А Ярсону признаться в том, как ее обижают, Селин было невыносимо стыдно.
В этот день Фрой заставил ее изображать героического Олло.
Селин в собачьем ошейнике стояла на четвереньках, а на ее спине, рискуя проломить ей позвоночник, прыгал один из дружков Фроя. Дергаясь и кривляясь, он изображал подвешенную за шею Селин, какой ее нашли люди князя Мироша.
Этого им показалось мало. И Фрой оживился новой идеей.
— Собакам ни к чему одежда! — загоготал он. — Скидывай свою, подкидыш. Собаки здесь не носят ни штаны, ни платья!
И задрав ей старенькое шерстяное платье, под хохот всей толпы мальчишек, он стал рывками стягивать с нее штаны, служившие ей нижним бельем и согревавшие тело от сквозняков замка. Попытавшаяся его лягнуть Селин получила тяжеленный удар по голове, который едва не выбил из нее дух.
— Будешь знать, как отказываться быть Олло! — Фрой еще раз ударил ее, уже головой об пол, и вся толпа мучителей зашлась смехом, в восторге от его остроумия.
Заскулив от обиды и унижения, Селин просто закрыла глаза. Зная что никто из взрослых, даже если кто-то из слуг пройдет мимо, не вступится за нее перед Фроем. А своих сил противостоять ему у нее было, как у козленка перед львом.
В этот момент по галерее, ведущей к кухням, пробегал Ярсон.
Направляясь за шоколадным пирогом, который, как всегда, приготовила для него Шиира. Услышав хохот мальчишек из прачечной, он замедлил шаг, рассматривая что там происходит, а потом вдруг в три прыжка оказался рядом с Фроем. И с разбегу, боднул его головой в живот, откидывая от Селин.
Будь Фрой не так разгорячен потехой, он никогда бы не решился тронуть крошку-княжича. Какой бедой это грозит — мог сообразить даже он.
Но затравленная, жалко поскуливающая Селин разбудила в нем в нем такую жажду рвать ее всей сворой — и физически и морально, что схлынуть это могло только прорвавшись в действиях, жгучей лавой наружу. Ослепленный яростью, что ему помешали, уже почти не соображая, что делает, он обрушился на Ярсона всей своей тушей, вымещая на нем неутоленную злость. Сцепившись намертво, они покатились по каменным плитам пола.
Селин, все еще оглушенная, оставаясь на четвереньках, тревожно металась, высматривая кто победит. Понимая, насколько от этого зависит ее жизнь. Мальчишки рыча, катались по прачечной, в итоге Фрой все же взял верх, отшвырнув Ярсона к печи. Ударившись спиной о пластины, выстилавшие переднюю часть печи, крошка-княжич, даже своим небольшим весом, все же заставил содрогнуться то, что стояло на ней вверху.
Огромный чан с кипящим бельем, стоявший на печи, покачнулся, и перевернувшись, обрушился вниз, загудев о каменные плиты. За долю секунды, маленькая Селин, даже не осознавая, что делает, умудрилась вытолкнуть Ярсона в сторону. До того, как кипящая вода ошпарила ей спину. У Ярсона задело только ногу.
Селин мгновенно ослепило болью, и даже не успев закричать, она потеряла сознание.
Кухарка Шиира выходила ее.
Вернее не так…. Ночью у постели обожженной Селин появился Желанна, мать Ярсона.
Шиира, как могла, обмазала девочку мазью от ожогов, но повреждения на ее коже оказались слишком обширными. Селин умирала, и было понятно, что вряд ли она дотянет даже до утра.
В бреду Желанна показалась ей одной из Богинь Тишины…. Наверное так оно и было, потому что именно Желанна и стала тогда той, кто решил ее судьбу.
Несколько минут она стояла над Селин, в раздумьях. Понимая, что та находится на грани… Но видимо, ведьма из Южных земель знала еще что-то про то, как сложится судьба этого ребенка. И выбор помочь ей, или же оставить все, как есть, был для нее совсем не простым…. Потом, видимо все же приняв решение, она приказала принести свои мази и снадобья, и занялась спасением жизни Селин.
После этой ночи уже девочку выхаживала кухарка.
Ярсон появился через несколько дней.
Когда Селин опять стала узнавать знакомые лица.
Он прихромал к вечеру, с ногой, обмотанной повязками с бальзамом. От него пахло той же терпкой мазью, какой Желанна целила ожоги на теле Селин. Лицо его жестоко заплыло под синяками, и Фрой чуть не выбил ему глаз, но и в теле его, и во всех движениях плясало ликование — ритуал состоялся, и пояс его теперь оттягивал уже настоящий воинский меч. Селин же он казался краше утренних звезд.
— Ты спас меня, крошка-княжич….
Ярсон, бесившийся от своего детского прозвища уже тогда, на этот раз даже не обратил на него внимания.
— Это ты спасла меня…. Клянусь, что никому больше не позволю обидеть тебя. — И в порыве отчаянных чувств, выдохнул — Я — женюсь на тебе, Селин….
Он был законным сыном князя, и на тот момент, ему казалось, что этим он сможет обеспечить ей самую действенную защиту. Лучшую, чем его кулаки. Он был мал, но то, какой статус имеет его имя, жизнь показала ему слишком хорошо.
Фроя в замке больше никто не видел. И по тому, какие глаза были у князя Мироша, когда он узнал о случившемся с Ярсоном, было понятно, что Богини Тишины все же услышали пронзительные молитвы маленькой Селин. И упрятали Фроя под самый толстый лед….
То, что Ярсон будет обручен не с ней — Селин знала всегда.
Как и то, что под его защитой, в замке ее не посмеет больше тронуть никто.
Она любила его — всем своим отчаянным, жарким сердцем, — он был ее миром, и только рядом с ним начиналась и заканчивалась вся ее жизнь. Он вырос таким, что от одного только его взгляда, ей хотелось целовать его руки…. целовать его плечи, целовать следы, которые оставляли его сапоги на снегу….
Когда он захотел, она отдала ему и тело, и душу, в придачу к своему сердцу, которое и так уже было пришито к его седлу. И она знала, что во всех походах, и в жестокой войне, на которую он попал совсем мальчишкой в дружине отца, именно оно хранило его от страшных бед.
Ярсон вырос, превратившись в роскошного оборотня-полукровку, страстного и горячего, разжигающего в ее теле дикий огонь. Но своим богом она видела его всегда, даже когда крошка-княжич еще только мечтал стать хоть чуточку повыше. Чтобы когда-нибудь все узнали его, как лучшего витязя Северного князя. Для нее он всегда УЖЕ был таким витязем…. ЕЕ витязем.
Поэтому, когда она узнала что князь Мирош купил для него невесту, ее это почти не огорчило.
Гораздо больше ее мысли занимал страшный человек, появившийся в ее жизни. Он знал все про нее, знал все про Ярсона, про Желанну и про князя Мироша. И от того, что он хотел от нее — ее охватывало стылым ужасом.
Его условия были просты — или она делает то, о чем он просит, и все остаются живы. Если же нет — один за другим, все попадают под нож судьбы.
Она все таки нашла в себе силы рассмеяться ему в лицо. На трясущихся ногах пройти к двери, и захлопнуть ее за собой с такой силой, чтобы все пространство оглушительно звенело ее отказом. Потому что Ярсон стоит за ней, Ярсон любит ее, и никто не может угрожать ее миру. И ее северному витязю.
Все изменилось, когда огромный почерневший корабль доставил сюда Эльс из галереи искусниц. Одно дело было слышать о ней, понимать что рано или поздно она появится в замке. И совсем другое — когда она появилась в их жизни вживую.
Селин отчаянно хотелось, чтобы невеста Ярсона была надменной холодной красавицей, с вызовом несущей в мир свой статус и знаменитую искусность. Но она оказалась забавной и какой-то удивительно теплой, с этими своими пушистыми косами, похожими на подхваченные лентами облака…. С повадками лесного котенка под лоском томной княжны.
Увидев взгляд Ярсона брошенный на свою невесту, когда ее привезли с корабля на берег, Селин поняла, что пропала.
Лицо княжича оставалось бесстрастным. Но словно солнце, раньше так безмятежно наполнявшее ее руки своей сияющей любовью, стало гаснуть и стремительно утекать из под ее пальцев….
Ярсон был преисполнен решимости сдержать свое обещание, и жениться на Селин. Поэтому сам себе не мог простить того, что так внезапно всколыхнула в нем Эльс. Эллиэйс из Южных земель, которую он не знал, и не хотел знать. И как он привык жестоко закалять и тренировать свое тело, так же, своей волей, он пытался взнуздать и это странное чувство к ней, для которого у него не было определения. Выстраивая между ней и собой ледяную стену, которую не потрогать, но и не прожечь.
Получалось не очень хорошо. Эльс была из предназначенных, и сами Богини Тишины вели ее за руку. Что ж, Селин и сама это чувствовала, и собиралась помочь сдержать свое обещание тому, кого любила больше всего на свете.
В тот же вечер, она стояла перед человеком, от ужаса перед которым у нее стыла в жилах кровь. И когда она сказала ему: «Я согласна», это действительно было правдой. Теперь она была готова на все.
Юлия Бойко «Книга за чаем».